Вечера на веранде: Клюзнер
12 июля 2009 года в библиотеке поселка Комарово состоялся музыкально-поэтический вечер, посвященный 100-летию со дня рождения композитора Бориса Лазаревича Клюзнера.
Борис Клюзнер, ученик Гнесина, друг Дмитрия Шостаковича, член Союза композиторов, автор сочинений, высоко оцененных в России и за рубежом, жил в Комарове в доме на Сосновой улице, который он построил собственными руками. Этот дом был и остается достопримечательностью поселка.
Вечер открыло вступительное слово Чегуровой Елены Ильиничны о личности и творчестве композитора Бориса Клюзнера. Мероприятие ставило целью рассказать о незаурядной личности композитора, напомнить слушателям его сочинения разных жанров. Образ Б.Клюзнера вдохновил петербургскую писательницу и поэта Наталью Всеволодовну Галкину на написание поэмы «Дом», вошедшую в ее последний сборник «Вечеринка» (Издательский дом «Коло», 2009). Н.Галкина была знакома с Б.Клюзнером, ему адресован ряд ее стихотворений, с которыми она и познакомила слушателей, собравшихся на вечере.
К вечеру были сделаны: афиша вечера, буклет о композиторе со статьей И.Снеговой, с воспроизведением акварели Н.Галкиной и фотографиями Б.Клюзнера. В середине буклета вложена закладка с рисунком Н.Галкиной «Клюзнер на заливе с детьми и собакой» и отрывком из поэмы Н.Галкиной «Дом». Оформление завершали букеты полевых цветов, стоявшие перед портретом композитора.
Вечер длился более 2 часов и прошел с большим успехом.
Дом Бориса Клюзнера.
$quot;…улица вдруг обратилась в тропинку, в лес убежала.
Девочка, сняв капюшон, огляделась. Было так тихо.
Дом перед нею стоял за невысоким забором,
крыша двускатная, острая крылья сложила.
Дом, от дождя почерневший, бревенчатый, странный,
веранда стеклянная, в комнате дальней окно;
будто угрюмость с прозрачностью слило в одно$quot;.
Наталья Галкина $quot;Дом$quot;
На улице Сосновой в поселке Комарово стоит старый дом, хозяину которого в июне этого года исполнилось бы сто лет. Этот дом долгое время служил местной достопримечательностью – его построил сам и по собственному проекту удивительный человек, которому посвятила свою поэму $quot;Дом$quot; известная петербургская писательница и поэт Наталья Галкина. Это – композитор Борис Лазаревич Клюзнер, творчество которого только сейчас возвращается к слушателям. Не первое и не последнее из несправедливо забытых имен советской эпохи.
$quot;Он был престранный человек, // Как из английского романа, // Как из нездешнего тумана, // Как с берегов не этих рек..$quot; Это был человек, который в ту непростую эпоху осмелился быть самим собой. И, конечно, эпоха как умела, рассчиталась с ним за это.
Родившийся в 1909 году, Борис Клюзнер потерял отца, застреленного во время уличных беспорядков, старшего брата, который погиб в Гражданскую войну, мать и тетку, умерших в блокаду Ленинграда, младшего брата, погибшего в Народном ополчении. Сам он прошел всю войну, окончив ее в Вене, откуда только в октябре 1945 года его отозвали по запросу Шостаковича, Дунаевского и Гнесина, так как еще в 1937 году, будучи студентом второго курса Консерватории, за выдающийся талант он был принят в Союз композиторов. Судьба пощадила его, он вернулся с войны. Его вводят в правление Союза композиторов, и, казалось бы, могла начаться вполне счастливая успешная жизнь. Но Клюзнер был фронтовик. Его представления о должном и недолжном стали вступать в конфликт с правилами игры советской системы и с разделяющими эти правила чиновниками от искусства. Он оказался чужим, а это не прощается. Дерзкий, независимый, язвительный, он не пользовался привилегиями, которые давало его положение, заступался за молодых. На собраниях выступал с критикой, его высказывания передавали друг другу – всё это не могло не вызывать раздражения. $quot;По резной галерее // музыкального особняка // вы идете, в кармане рука, // бильярдист, дуэлянт, Сирано..$quot; В нем было что-то романтическое, рыцарственное. Неуживчивый характер создал ему трудную славу, но его уважали: во время IVсъезда композиторов в 1968 году зал сорок минут требовал от президиума, чтобы дали слово Клюзнеру. И, в конце концов, разругавшись с руководством, композитор ушел из Ленинградского союза. А неугодных, если не сажали (уже было не то время), то просто замалчивали. Ему старался помочь Дмитрий Шостакович, любивший его. Уговорил Бориса Клюзнера переехать в Москву. И Клюзнер жил в Москве, но возвращался всегда в Комарово, где сам построил дом. Это было место отдохновенья и вдохновенья. Он всегда говорил: $quot;Только бы добраться до Комарова – а там топор в руки, и я снова оживу!$quot;
Как и Шостакович, Клюзнер, видимо, предпочитал неяркую романтичность пейзажа побережья, шум сосен и волн. И, может быть, поэтому, в музыке этого мужественного человека звучит такая щемящая, такая нежная интонация, полная скрытой печали. Он любил скрипки, которые поют в его музыке о любви и прощании, но поют с надеждой, оставляющей светлое чувство. Недаром в недавнем концерте в Германии его музыка исполнялась вместе с музыкой Сергея Рахманинова.
Он умер внезапно, в Комарове, которое любил, в 1975 году. Чтобы этого выдающегося композитора похоронили на комаровском кладбище, пришлось вмешаться Шостаковичу. И какое утешение, что Шостакович помог, потому что теперь, когда музыка его возвращается, мы можем придти на могилу Бориса Клюзнера, благодарно положить цветы возле камня с его именем и, быть может, услышать, как услышала Наталья Галкина:
$quot;Я еще вернусь…- лепечу едва, – к тебе, моя тайна…$quot; –
$quot;Я еще вернусь…- детские слова, – к тебе, мое чудо…$quot;
И в ушах звенит:
$quot;Я еще вернусь,
возвратиться дай мне…$quot;
И в груди стучит:
$quot;Из-за зим и лет
и оттуда…$quot;
————————-
Снеговая И.А.
Цитаты из поэмы Натальи Всеволодовны Галкиной в книге: Наталья Галкина $quot;Вечеринка$quot;. Санкт-Петербург. Издательский дом $quot;Коло$quot;, 2009.
